Сборник идеальных эссе по обществознанию. Ваш адрес email не будет опубликован В прошлом году со мной случилась беда
О милосердии В прошлом году со мной приключилась беда. Шел поулице, поскользнулся и упал... Упал неудачно, хуже и некуда: сломал себе нос, рука выскочила в плече, повисла плетью. Было это примерно в семь часов вечера. В центре города, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где живу. С большим трудом поднялся, забрел в ближайший подъезд, пытался платком унять кровь. Куда там, я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает все сильнее и надо быстро что-то сделать. И говорить-то не могу – рот разбит. Решил повернуть назад, домой. Я шел по улице, думаю, что не шатаясь. Хорошо помню этот путь метров примерно четыреста. Народу на улице было много. Навстречу прошли женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались. Хоть бы кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь. Я запомнил лица многих людей, – видимо, безотчетным вниманием, обостренным ожиданием помощи... Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить. Надо добираться до дома. Так никто мне и не помог. Позже я раздумывал над этой историей. Могли ли люди принять меня за пьяного? Вроде бы нет, вряд ли я производил такое впечатление. Но даже если и принимали за пьяного – они же видели, что я весь в крови, что-то случилось – упал, ударили, – почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чем дело? Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить время, сил, “меня это не касается” стало чувством привычным? С горечью вспоминая этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, потом стал вспоминать самого себя. Нечто подобное – желание отойти, уклониться, не ввязываться – и со мной было. Уличая себя, понимал, насколько в нашей жизни привычно стало это чувство, как оно пригрелось, незаметно укоренилось. Я не собираюсь оглашать очередные жалобы на порчу нравов. Уровень снижения нашей отзывчивости заставил, однако, призадуматься. Персонально виноватых нет. Кого винить? Оглянулся – и причин видимых не нашел. Раздумывая, вспоминал фронтовое время, когда в голодной окопной нашей жизни исключено было, чтобы при виде раненого пройти мимо него. Из твоей части, из другой – было невозможно, чтобы кто-то отвернулся, сделал вид, что не заметил. Помогали, тащили на себе, перевязывали, подвозили... Кое-кто, может, и нарушал этот закон фронтовой жизни, так ведь были и дезертиры, и самострелы. Но не о них речь, мы сейчас – о главных жизненных правилах той поры. Я не знаю рецептов для проявления необходимого всем нам взаимопонимания, но уверен, что только из общего нашего понимания проблемы могут возникнуть какие-то конкретные выходы. Один человек – я, например, – может только бить в этот колокол тревоги и просить всех проникнуться ею и подумать, что же сделать, чтобы милосердие согревало нашу жизнь. (По Д. А. Гранину. Из очерка “О милосердии”.) (439 слов.)
А1.Какое высказывание приведенные ниже,содержит ответ автора на вопрос:"Как повысить уровень отзывчивости в обществе"
1)Нужно вспомнить фронтовое время,когда исключено было,чтобы при виде раненого пройти мимо него
2)Необходимо всему обществу понять проблему,проникунуть тревогой и подумать,что же сделать,чтобы милосердие согревало нашу жизнь
3)Государство должно издать соответствующей закон и регулярно оглашать жалабу на порчу нравов
4)Я не знаю рецептов для проявления необходимо всем нам взаимоотношения
у меня ответ 2 это правильно?
В прошлом году со мной приключилась беда. Шел по улице, поскользнулся и упал.. . Упал неудачно, хуже и некуда: сломал себе нос, рука выскочила в плече, повисла плетью. Было это примерно в семь часов вечера. В центре города, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где живу.
С большим трудом поднялся, забрел в ближайший подъезд, пытался платком унять кровь. Куда там, я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает все сильнее и надо быстро что-то сделать. И говорить-то не могу - рот разбит.
Решил повернуть назад, домой.
Я шел по улице, думаю, что не шатаясь. Хорошо помню этот путь метров примерно четыреста. Народу на улице было много. Навстречу прошли женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались. Хоть бы кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь. Я запомнил лица многих людей, - видимо, безотчетным вниманием, обостренным ожиданием помощи.. .
Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить. Надо добираться до дома. Так никто мне и не помог.
Позже я раздумывал над этой историей. Могли ли люди принять меня за пьяного? Вроде бы нет, вряд ли я производил такое впечатление. Но даже если и принимали за пьяного - они же видели, что я весь в крови, что-то случилось - упал, ударили, - почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чем дело? Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил, «меня это не касается» стало чувством привычным?
С горечью вспоминая этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, потом стал вспоминать самого себя. Нечто подобное - желание отойти, уклониться, не ввязываться - и со мной было. Уличая себя, понимал, насколько в наглей жизни привычно стало это чувство, как оно пригрелось, незаметно укоренилось.
Я не собираюсь оглашать очередные жалобы на порчу нравов. Уровень снижения нашей отзывчивости заставил, однако, призадуматься. Персонально виноватых нет. Кого винить? Оглянулся - и причин видимых не нашел.
Раздумывая, вспоминал фронтовое время, когда в голодной окопной нашей жизни исключено было, чтобы при виде раненого пройти мимо него. Из твоей части, из другой - было невозможно, чтобы кто-то отвернулся, сделал вид, что не заметил. Помогали, тащили на себе, перевязывали, подвозили.. . Кое-кто, может, и нарушал этот закон фронтовой жизни, так ведь были и дезертиры, и самострелы. Но не о них речь, мы сейчас - о главных жизненных правилах той поры.
Я не знаю рецептов для проявления необходимого всем нам взаимопонимания, но уверен, что только из общего нашего понимания проблемы могут возникнуть какие-то конкретные выходы. Один человек - я, например, - может только бить в этот колокол тревоги и просить всех проникнуться ею и подумать, что же сделать, чтобы милосердие согревало нашу жизнь.
2.
Выпишите из и абзацев слова с переносным значением.
3.
Найдите в последнем абзаце текста фразеологизм.Как вы понимаете его значение? Подберите к нему синонимы-фразеологизмы и свободные сочетания и запишите их.
НАПИШИТЕ СЖАТОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СРОЧНО
В прошлом году со мной приключилась беда Шел я по улице, поскользнулся и упал Упал неудачно, хуже некуда: лицом о поребрик, сломал себе нос, всё лицо разбил, рука выскочила в плече Было это примерно в семь часов вечера В центре города, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где живу
С большим трудом поднялся – лицо залило кровью, рука повисла плетью Забрел в ближайший подъезд, пытался унять платком кровь Куда там, она продолжала хлестать, я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает все сильнее и надо быстро что-то сделать И говорить-то не могу – рот разбит
Решил повернуть назад, домой
Я шел по улице, думаю, что не шатаясь; шёл,держа у лица окровавленный платок,пальто уже блестит от крови Часто вспоминаю этот путь – метров примерно триста Народу на улице было много
Навстречу прошла женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались Хоть бы кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь
Я запомнил лица многих людей, видимо, безотчетным вниманием, обостренным ожиданием помощи
Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить Надо добираться до дома
Позже я раздумывал над этой историей Могли ли люди принять меня за пьяного Вроде бы нет, вряд ли я производил такое впечатление Но даже если бы и принимали за пьяного Они же видели, что я весь в крови, что-то случилось – упал, ударился – почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чем дело Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил, “меня это не касается” стало чувством привычным
Раздумывая, с горечью вспоминал этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, негодовал, а вот потом стал вспоминать самого себя
И нечто подобное отыскивал и в своём поведении Легко упрекать других, когда находишься в положении бедственном,но обязательно надо вспомнить и самого себя Не могу сказать, что при мне был точно такой случай, но нечто подобное обнаруживал и в своём собственном поведении – желание отойти, уклониться, не ввязываться И, уличив себя, начал понимать, как привычно стало это чувство, как оно пригрелось, укоренилось К сожалению, наши обильные разговоры о нравственности часто носят слишком общий характер А нравственность она состоит из конкретных вещей – из определенных чувств, свойств, понятий
Одно из таких чувств -
чувство милосердия Термин несколько устаревший, непопулярный сегодня и
даже как будто отторгнутый нашей жизнью Нечто свойственное лишь прежним
временам «Сестра милосердия», «брат милосердия» - даже словарь даст их
как «устар », то есть устаревшие понятия
Изъять милосердие -
значит лишить человека одного из важнейших действенных проявлений
нравственности Как же так получилось, что чувство это у нас заросло,
заглохло, оказалось запущенным Мне возразить, приведя немало
примеров трогательной отзывчивости, соболезнования, истинного милосердия Примеры есть, и тем не менее мы ощущаем, и давно уже, убыль милосердия в нашей
жизни Если бы было произвести социологическое измерение этого
чувства
Уверен, что человек
рождается со способностью откликаться на чужую боль Думаю, что это
врожденное, данное нам, вместе с инстинктами, с душой Но если это чувство
не употребляется, не упражняется, оно слабеет и атрофируется
- Однажды, как-то раз, со мной приключилась беда. Шл я по улице, и случайно поскользнувшись, упал, сильно покалечившись. Было это где-то вечером, в центре города, недалеко от моего дома.
Побежав к ближайшему подъезду, попытался остановить кровотечение платком. Но вс было без толку. А кровь вс быстрее и быстрее вытекала из моего тела. И сказать я ничего не мог. Мой рот был разбит.
Решил пойти домой, по знакомой дороге. Я уже весь был в крови, которая блестела на мне. На улице было очень много людей.
Многие из них смотрели на меня с презрением. Я ждал помощи, но никто не подходил.
Глядя на них, мне запомнились многие.
Боль мешала мне, но я шл, о сознавая, что мне никто не поможет.
Раздумывая над их поведением, я долго злился, недоумевал. Но затем, стал вспоминать самого себя.
И тогда понял, что я ничем не лучше их: ведь я так же, как и они, уклонялся и уходил от подобных случаев, стараясь не впутыватьсяв разныеистории. Ещ, мне стало понятно, что людям не хватает такого чувства, как милосердие. Но, к сожалению, в наше время это дано далеко не каждому. Даже в науке это слово признали устаревшим.
Почему же люди лишены этого чувства? Ведь, если его не будет, то кого же тогда называть “Человеком”?
Похоже, что этого чувства лишаются ещ в детстве, не находя ему достойного применения.
Отправить
Класснуть
Линкануть
Запинить
НАПИШИТЕ СЖАТОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СРОЧНО В прошлом году со мной приключилась беда Шел я по улице, поскользнулся и упал Упал неудачно, хуже некуда: лицом о поребрик, сломал себе нос, всё лицо разбил, рука выскочила в плече Было это примерно в семь часов вечера В центре города, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где живу С большим трудом поднялся – лицо залило кровью, рука повисла плетью Забрел в ближайший подъезд, пытался унять платком кровь Куда там, она продолжала хлестать, я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает все сильнее и надо быстро что-то сделать И говорить-то не могу – рот разбит Решил повернуть назад, домой Я шел по улице, думаю, что не шатаясь; шёл,держа у лица окровавленный платок,пальто уже блестит от крови Часто вспоминаю этот путь – метров примерно триста Народу на улице было много Навстречу прошла женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались Хоть бы кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь Я запомнил лица многих людей, видимо, безотчетным вниманием, обостренным ожиданием помощи Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить Надо добираться до дома Позже я раздумывал над этой историей Могли ли люди принять меня за пьяного Вроде бы нет, вряд ли я производил такое впечатление Но даже если бы и принимали за пьяного Они же видели, что я весь в крови, что-то случилось – упал, ударился – почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чем дело Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил, “меня это не касается” стало чувством привычным Раздумывая, с горечью вспоминал этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, негодовал, а вот потом стал вспоминать самого себя И нечто подобное отыскивал и в своём поведении Легко упрекать других, когда находишься в положении бедственном,но обязательно надо вспомнить и самого себя Не могу сказать, что при мне был точно такой случай, но нечто подобное обнаруживал и в своём собственном поведении – желание отойти, уклониться, не ввязываться И, уличив себя, начал понимать, как привычно стало это чувство, как оно пригрелось, укоренилось К сожалению, наши обильные разговоры о нравственности часто носят слишком общий характер А нравственность она состоит из конкретных вещей – из определенных чувств, свойств, понятий Одно из таких чувств - чувство милосердия Термин несколько устаревший, непопулярный сегодня и даже как будто отторгнутый нашей жизнью Нечто свойственное лишь прежним временам «Сестра милосердия», «брат милосердия» - даже словарь даст их как «устар », то есть устаревшие понятия Изъять милосердие - значит лишить человека одного из важнейших действенных проявлений нравственности Как же так получилось, что чувство это у нас заросло, заглохло, оказалось запущенным Мне возразить, приведя немало примеров трогательной отзывчивости, соболезнования, истинного милосердия Примеры есть, и тем не менее мы ощущаем, и давно уже, убыль милосердия в нашей жизни Если бы было произвести социологическое измерение этого чувства Уверен, что человек рождается со способностью откликаться на чужую боль Думаю, что это врожденное, данное нам, вместе с инстинктами, с душой Но если это чувство не употребляется, не упражняется, оно слабеет и атрофируется
некуда: сломал себе нос, рука выскочила в плече, повисла плетью. Было это примерно в семь часов вечера. В центре города, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где живу.
С большим трудом поднялся, забрел в ближайший подъезд, пытался платком унять кровь. Куда там, я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает все сильнее и надо быстро что-то сделать. И говорить-то не могу - рот разбит.
Решил повернуть назад, домой.
Я шел по улице, думаю, что не шатаясь. Хорошо помню этот путь метров примерно четыреста. Народу на улице было много. Навстречу прошли женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались. Хоть бы кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь. Я запомнил лица многих людей, - видимо, безотчетным нниманием, обостренным ожиданием помощи...
Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить. Надо добираться до дома. Так никто мне и не помог.
Позже я раздумывал над этой историей. Могли ли люди принять меня за пьяного? Вроде бы нет, вряд ли и производил такое впечатление. Но даже если и принимали за пьяного - они же видели, что я весь в кро-пи, что-то случилось - упал, ударили, - почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чем дело? Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил, меня это не касается» стало чувством привычным?
С горечью вспоминая этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, потом стал вспоминать самого себя. Нечто подобное -- желание отойти, уклониться, не ввязываться - и ее? мной было. Уличая себя, понимал, насколько в нагоей жизни привычно стало это чувство, как оно пригрелось, незаметно укоренилось.
Я не собираюсь оглашать очередные жалобы на порчу нравов. Уровень снижения нашей отзывчивости заставил, однако» призадуматься. Персонально виноватых нет. Кого винить? Оглянулся - и причин видимых не нашел.
Раздумывая, вспоминал фронтовое время, когда в голодной окопной вахней жизни исключено было, чтобы при виде раненого пройти мимо него. Из твоей части, из другой - было невозможно, чтобы кто-то отвернулся, сделал вид, что не заметил. Помогали, тащили на себе, перевязывали, подвозили... Кое-кто, может, и нарушал этот заой фронтовой жизни, так ведь были и дезертиры, и самострелы. Но не о них речь, мы сейчас - о главных ясизненных правилах той поры.
Я не знаю рецептов для проявления необходимого всем нам взаимопонимания, но уверен, что только из общего нашего понимания проблемы могут возникнуть какие-то конкретные выходы. Один человек - я, например, - монсет только бить в этот колокол тревоги и просить всех проникнуться ею и подумать, что же сделать, чтобы милосердие согревало нашу жизнь. (439 слов) (По Д. А. Гранину. Из очерка «О милосердии»)
Однажды, как-то раз, со мной приключилась беда. Шёл я по улице, и случайно поскользнувшись, упал, сильно покалечившись. Было это где-то вечером, в центре города, недалеко от моего дома.
Побежав
к ближайшему подъезду, попытался остановить кровотечение платком. Но
всё было без толку. А кровь всё быстрее и быстрее вытекала из моего
тела. И сказать я ничего не мог. Мой рот был разбит.
Решил пойти домой, по знакомой дороге. Я уже весь был в крови, которая блестела на мне. На улице было очень много людей.
Многие из них смотрели на меня с презрением. Я ждал помощи, но никто не подходил.
Глядя на них, мне запомнились многие.
Боль мешала мне, но я шёл, о сознавая, что мне никто не поможет.
Раздумывая над их поведением, я долго злился, недоумевал. Но затем, стал вспоминать самого себя.
И
тогда понял, что я ничем не лучше их: ведь я так же, как и они,
уклонялся и уходил от подобных случаев, стараясь не впутываться в
разные истории. Ещё, мне стало понятно, что людям не хватает такого
чувства, как милосердие. Но, к сожалению, в наше время это дано далеко
не каждому. Даже в науке это слово признали устаревшим.
Почему же люди лишены этого чувства? Ведь, если его не будет, то кого же тогда называть "Человеком"?
Похоже, что этого чувства лишаются ещё в детстве, не находя ему достойного применения.
С большим трудом поднялся, забрел в ближайший подъезд, пытался платком унять кровь. Куда там, я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает все сильнее и надо быстро что-то сделать. И говорить-то не могу - рот разбит.
Решил повернуть назад, домой.
Я шел по улице, думаю, что не шатаясь. Хорошо помню этот путь метров примерно четыреста. Народу на улице было много. Навстречу прошли женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались. Хоть бы кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь. Я запомнил лица многих людей, - видимо, безотчетным нниманием, обостренным ожиданием помощи...
Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить. Надо добираться до дома. Так никто мне и не помог.
Позже я раздумывал над этой историей. Могли ли люди принять меня за пьяного? Вроде бы нет, вряд ли и производил такое впечатление. Но даже если и принимали за пьяного - они же видели, что я весь в кро-пи, что-то случилось - упал, ударили, - почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чем дело? Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил, меня это не касается» стало чувством привычным?
С горечью вспоминая этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, потом стал вспоминать самого себя. Нечто подобное -- желание отойти, уклониться, не ввязываться - и ее? мной было. Уличая себя, понимал, насколько в нагоей жизни привычно стало это чувство, как оно пригрелось, незаметно укоренилось.
Я не собираюсь оглашать очередные жалобы на порчу нравов. Уровень снижения нашей отзывчивости заставил, однако» призадуматься. Персонально виноватых нет. Кого винить? Оглянулся - и причин видимых не нашел.
Раздумывая, вспоминал фронтовое время, когда в голодной окопной вахней жизни исключено было, чтобы при виде раненого пройти мимо него. Из твоей части, из другой - было невозможно, чтобы кто-то отвернулся, сделал вид, что не заметил. Помогали, тащили на себе, перевязывали, подвозили... Кое-кто, может, и нарушал этот заой фронтовой жизни, так ведь были и дезертиры, и самострелы. Но не о них речь, мы сейчас - о главных ясизненных правилах той поры.
Я не знаю рецептов для проявления необходимого всем нам взаимопонимания, но уверен, что только из общего нашего понимания проблемы могут возникнуть какие-то конкретные выходы. Один человек - я, например, - монсет только бить в этот колокол тревоги и просить всех проникнуться ею и подумать, что же сделать, чтобы милосердие согревало нашу жизнь. (439 слов) (По Д. А. Гранину. Из очерка «О милосердии»)
Перескажите пгекст подробно.
Ответьте HQ, вопрос: «В чем вы видите причины «снижения Нашей отзывчивости»?»
Перескажите текст сжато.
Как бы вы ответили на вопрос, заданный Д. Граниным: «Что сделать, чтобы милосердие согревало"
